В очень многих сферах политические лидеры уже не обладают реальной властью в принятии решений. Но полагают, что они до сих пор в состоянии сами решать важнейшие вопросы. Я хочу сказать, что это — всего лишь фантазия, не более чем иллюзия.
Бутрос Бутрос-Гали,
Генеральный секретарь ООН[1].
Принципы новой обобщающей общечеловеческой идеи прозвучали в знаменательном выступлении одного из ведущих ее творцов президента Дж. Буша (младшего): «Наступило время новых партнерских отношений между странами, и сегодня мы стоим перед лицом уникального и выдающегося момента... Из глубины этих беспокойных времен... может появиться новый мировой порядок. Новая эра — более свободная от угрозы терроризма, более твердая в отстаивании справедливости и более непоколебимая в стремлении к миру. Эра, в которую государства земного шара, востока и запада, севера и юга могут процветать и жить в согласии…»[2].
В основе «нового мирового порядка» лежало движение к новому глобальному миру. Гуру менеджмента К. Омаэ уже напишет книги: «Мир без границ» и «Конец национального государства». Американские политологи в конце ХХ в. отпоют панихиду по национальным государствам: В. Райнеке заявит, что государство «потеряло монополию на внутренний суверенитет, оно стало принадлежностью прошлого»[3].«Концепция нации, — придет к выводу Д. Риеф, — находится под ударом с множества сторон..: Возможно и даже вероятно, что первые десятилетия нового века будут эрой ускорения эрозии мирового порядка, построенного на системе государств»[4]. «Возникнет, — напишет Дж. Розенау, — новая форма анархии ввиду ослабления прежней центральной власти, интенсификации транснациональных отношений, уменьшения значимости межнациональных барьеров и укрепления всего, что гибко минует государственные границы»[5].
В ответ на рост подобных настроений, один из творцов «нового порядка» М. Тэтчер разъясняла: «Если верить некоторым комментаторам, глобализация означает конец государства в том виде, в каком мы его знали на протяжении веков. Однако они заблуждаются. В действительности глобализация лишь в какой-то степени ограничивает власть государства, не позволяя ему делать то, чего оно не должно делать вообще»[6]. Что же остается государству? По мнению М. Тэтчер это: установление правовых рамок; развитие чувства национальной самобытности «с глобализацией стремление людей к самобытности усиливается»; сохранение права на принуждение «лишь государства обладают монопольным правом на принуждение…. Государство отличается от общества… его способность внушать страх не уменьшается… мы нуждаемся в государстве и всегда будем нуждаться в нем»[7].
Таким образом, Тэтчер оставляла за либеральным государством только правовые и полицейские (милитаристские) функции, сдобренные национальным колоритом. Решение остальных вопросов, и прежде всего определяющих экономическое развитие и благополучие общества, теперь зависит от мирового рынка. «Судьба открытых экономических систем везде и всегда зависит от того, что происходит на их экспортных рынках…», - подтверждала «железная леди»[8]. Глобализация многократно усилила этот эффект, высвобожденные ею и дерегулированием рыночные силы быстро переросли государственные и стали диктовать свою волю национальным правительствам. Судьба стран и народов стала зависеть, не от них самих, а от действия глобальных международных финансовых и экономических сил.
Новая эпоха наступит с крахом Советского Союза и уже в 1992 г. министр финансов Голландии на конференции в Давосе отметит: «экономические системы всех стран мира взаимосвязаны. Процесс глобализации углубляется. Ни одна страна не может развивать свою экономику независимо от экономик других стран»[9]. С этой новой данностью столкнется и став президентом своей страны лидер Южной Африки Н. Мандела, по словам которого: «Сама подвижность капитала и глобализация рынков лишают страну возможности, скажем, выбирать экономическую национальную программу, не думая при этом о потенциальной реакции рынка»[10].
К чему ведет торжество глобальных рыночных сил UNCTAD констатировал уже в 1995 г.: «Давление международной конкуренции побуждает правительства предлагать финансовые стимулы, которые невозможно оправдать объективными экономическими критериями»[11]. Новая данность коснется и самых развитых стран мира: и в 2011 г. бывший премьер-министр Великобритании Г. Браун в оправдание своей политики заявит: «конкуренция за инвестиционный капитал втягивает государства «в гонку уступок», вынуждая их идти на постоянное снижение нормативно-правового режима»[12].
Глобализация окончательно отрывает экономический базис от политической надстройки. Теперь мировой рынок все больше и настойчивее начинает диктовать свои условия и правила игры демократическим государствам. Демократия становится условным понятием, поскольку реально она уже не может оказывать существенное влияние на принятие ключевых решений определяющих жизнь и развитие общества. Демократические выборы превращаются если не в прямой обман, то в очевидный фарс. Функции же государства, если судить, по словам М. Тэтчер, в итоге сводятся только к полицейскому и правовому подавлению, недовольных данным порядком вещей, т.е. установлению некой формы «демократической деспотии», правящей в интересах крупного международного капитала.
Вместе с тем борьба за демократию во всем мире в последние десятилетия приобрела характер всеобщего «крестового похода». И не случайно. О прагматичной причине этого явления говорил А. Гринспен: «демократия… ведет к ослаблению контроля над капиталом»[13]. Истоки этого «крестового похода» возникли еще полтора века назад в виде понятия «чистой демократии»[14]. Что она из себя представляет? - По словам В. Ленина: ««Чистая демократия» есть лживая фраза либерала, одурачивающего трудящихся… биржа и банкиры тем больше подчиняют себе буржуазные парламенты, чем сильнее развита демократия»[15]. Вновь тема «чистой демократии» возродится во второй половине ХХ в. с выходом на сцену истории Ф. Хайека[16] и начнет практическое воплощение с началом неолиберальных реформ. Правда в последние время даже в самых развитых странах мира она все больше трансформируется в «контролируемую демократию». Что касается «чистой демократии», то она превратилась в предмет неоколониального экспорта для развивающихся стран.
Даже сами представители неолиберальной мысли в лице Д. Лала признают: «иначе как парадоксом нынешнюю «панацею» в сфере развития — утверждение демократии в третьем мире — назвать нельзя»[17]. «Считается, что прямая связь между демократией и развитием установлена целым рядом статистических исследований... В недавнем сравнительном исследовании, где анализировалась экономическая история 25 развивающихся стран за тридцатилетний период, мы… не обнаружили какой-либо связи между формой правления и экономическими результатами»[18].
«Политическая свобода самоценна, но она не обязательно способствует процветанию, - поясняет Д. Лал, - Это хорошо понимал де Токвиль, отмечая в своем «Старом порядке»: «Совершенно верно, что со временем свобода всегда доставляет тем, кто умеет ее сдерживать, достаток, благосостояние и часто богатство... Люди, которые приобретали свободу только ради этих благ, никогда не сохраняли ее надолго… Кто ищет в свободе что-то другое, нежели она сама, создан, чтобы быть рабом»»[19].
Нарушение баланса между рынком и демократией с одной стороны ведет к установлению диктатуры капитала, а с другой - к росту анархии. Сегодня эти два процесса происходят одновременно и выражаются в первом случае, в виде усиления и концентрации международного капитала, а во втором, - деградации национальных институтов, которые уже неспособны справляться с происходящими изменениями.Уже сейчас отмечает З. Бжезинский, «ни существующие национальные правительства, ни региональное урегулирование не в состоянии обеспечить эффективную дисциплину, не говоря об обеспечении контроля над автономной финансово-экономической вселенной, формируемой глобализацией, «интернетизацией» и дерегуляцией»[20].
Разрушение национальных границ ведет к утрате той прогрессивной сущности национализма, о которой писал Дж. М. Кейнс: «Общество живет не для мелких повседневных удовольствий, а для процветания и будущего своей нации, т.е. для обеспечения прогресса»[21]. Исчезновение национальных, культурных границ неизбежно ведет к отрыву от исторических корней и размыванию понимания того ради чего живет данное общество и сам человек. Глобальный же мир на данном этапе не предлагает никаких ощутимых альтернатив, и человечество становится неспособным к осознанным коллективным действиям ради своего будущего.
Одновременно ослабление национальных государств неизбежно ведет к дальнейшему усилению позиции международного капитала, который так же неизбежно все больше начинает диктовать свою волю национальным правительствам. О. Шпенглер отмечал эти тенденции еще в начале ХХ в.: «Частные силы экономики желают торных дорог для завоевания ими колоссальных имуществ. Никакое законодательство не должно стоять у них на пути. Они желают создавать законы в своих интересах и с этой же целью пользуются созданным ими же самим орудием – демократией, оплаченной партией»[22]. «Новый мировой порядок» постепенно превращает мир национальных государств в мир глобальных корпораций, которые определяют не только благосостояние отдельных стран и народов, но даже их существование.
Массовое создание этих корпораций началось с бума слияний и поглощений, ознаменовавших переход на новый этап глобализации, в 1990-х гг. Если за шесть лет с 1987 г. по 1992 г. мировой объём всех национальных и международных слияний насчитывал 2,8 трлн. долл., за 1993-2000 гг. он вырос до среднегодовой величины 1,8 трлн. долл. В 2000 г. на многонациональные корпорации приходилось 70% мировой торговли и 80% мировых инвестиций[23]. В начале XXI в., объем продаж 200 крупнейших корпораций составлял почти 25% общемирового ВВП[24], в то время, как в них было занято менее 0,01% всей мировой рабочей силы. Объемы продаж этих 200-т корпораций превосходили совокупный ВВП 170 стран.
Их мощь настолько велика, что представляет угрозу даже самим могущественным Соединенным Штатам, о роли которых в 2009 г. в очередной раз напоминала госсекретарь США Х. Клинтон: «Америка останется мировым лидером навсегда»[25]. Однако всего два года спустя один из наиболее известных апологетов «американского мира» З. Бжезинский уже замечал, что «США оставаясь сверхдержавой, с трудом справляются с выходящими из-под контроля глобальными изменениями». Главную проблему, по мнению Бжезинского, представлял тот факт, что в настоящее время «перемещение инвестиций и рабочих мест за рубеж диктуется главным образом меркантильным эгоизмом, а не национальными интересами»[26]. Д. Сакс (в 2011 г.) в свою очередь отмечает признаки смерти демократии и у самого Мирового лидера: «Политические институты Америки разрушены, и широкая общественность более не может привлекать элиту к ответу». Д. Сакс приходит к выводу о «конце государства как инстанции, решающей общенациональные проблемы»[27].
* * * * *
* * * * *
* * * * *
[1] Цит. по: Мартин Г., Шуманн X…
[2] Тэтчер М…, с.53.
[3]Reinecke W. Global Public Policy («Foreign Affairs», Nov./Dec. 1997, p. 137). (Уткин А.И. Американская империя – М.: ЭКСМО «Алгоритм». 2003).
[4]RieffD. A Second American Century? The Paradoxes of Power («World Policy Journal», Winter 1999/2000, p. 11). (Уткин А.И. Американская империя – М.: ЭКСМО «Алгоритм». 2003).
[5]См .: Modelski G., Tompson W. The Long and Short of Global Politics in the Twenty-first Century: An Evolutionary Approach («International Studies Review». Summer 1999, 1, p. 116). (Уткин А.И. Американская империя – М.: ЭКСМО «Алгоритм». 2003).
[6] Тэтчер М…, с.16.
[7] Эти аргументы проработаны более глубоко в эссе Мартина Вулфа «Выживет ли национальное государство в условиях глобализации?» (Martin Wolf. Will the Nation-State Survive Globalization? Foreign Affairs, January/February 2001). (Тэтчер М…, с.16, 17).
[8] Тэтчер М…, с.148.
[9] Gumede W.M. Thabo Mbeki and the Battle for the Soul of the ANC, p. 70. (Кляйн Н…, с. 282).
[10] Mandela N. Report by the President of the ANC to the 50th National Conference of the African National Congress. 1997. December 16. (Кляйн Н…, с. 271).
[11] Commission on International Investment, Incentives and Foreign Direct Investment, background report by the UNCTAD Secretariat, Genf 1995. (Мартин Г., Шуманн X…)
[12] Выступление Г. Брауна в Институте экономического мышления в Бреттон-Вуд. (РБК daily 12.04.2011. № 63).
[13] Гринспен А…, с. 359, 360.
[14] См.: Ф. Энгельс предисловии к “Гражданской войне” Маркса. (См. подробнее: Галин В. Тупик либерализма. Как начинаются войны. – М.: Алгоритм. 2011)
[15] В. Ленин Пролетарская революция и ренегат Каутский. 10 ноября 1918.
[16] Discours prononce a assemblee constituante le 12 Septembre 1848 sur la question du droit au travail Oeuvres completes d'Alexis de Tocqueville, vol. IX, 1866. P. 546. (Хайек Ф. Дорога к рабству.)
[17] Lal D. Is Democracy Necessary for Development? // Development and Democracy / Ed. By S. Ramaswamy, J.W. Cason. Lebanon, N.H.: University Press of New England, 2003.
[18] Lal D., Myint H. The Political Economy of Poverty, Equity and Growth. Oxford: Clarendon Press, 1996.
[19] De Tocqueville A. The Old Regime and the Revolution [1856]. Chicago: University of Chicago Press, 1998 [ТоквильА. Старый порядок и революция. СПб.: Алетейя, 2008]. (Лал Д…, с. 338).
[20] Из выступления З. Бжезинского 14 октября 2011 г. в Нормандии при получении премии А. Токвиля. Россия для Бжезинского – ключ к «новому миропорядку» http://csis.org/publication/zbigniew-brzezinskis-de-tocqueville-prize-speech
[21] Keynes J.M. The Economic consequences of the Peace. Printed by R. & R. Clarc, Limited, Edinburg, p. 18.
[22] Шпенглер О.., с. 971.
[24] На основе данных: список Forbs крупнейшие корпорации мира 2011 г., данные по ВВП - Wikipedia.
[25] Х. Клинтон программная внешнеполитическая речь в неправительственном Совете по международным отношениям в Вашингтоне 14.07.2009. ИТАР-ТАСС.
[26] Из выступления З. Бжезинского 14 октября 2011 г. в Нормандии при получении премии А. Токвиля. Россия для Бжезинского – ключ к «новому миропорядку» http://csis.org/publication/zbigniew-brzezinskis-de-tocqueville-prize-speech
[27] Сакс. Дж…, с. 14, 91.