Голосование по поправкам в Конституцию, действительно ставит голосующего перед развилкой, где любой выбор далеко не однозначен и, в конечном счете, будет определяться балансом реальных сил. Поэтому фактически выбор определяется не самими поправками, а фактическим соотношением этих сил. Политический вес этих сил определяется в первую очередь размером того административного и финансового рычага которым они обладают. Остальную работу сделают политологи, средства массовой «информации» и т.д.
Эту объективную закономерность подтверждает и такой апостол российской демократии как Е. Ясин: На выборах в парламент 1995 г., «обращаем внимание — выборы были демократические, победили коммунисты. Партия Е.Т. Гайдара вообще не прошла, кроме девяти депутатов. Можно сделать вывод о недовольстве населения. А в марте 1996 г. — должны быть выборы президента России... Если бы Конституция 1993 г. не предусматривала расширение полномочий президента, то смена политики и правительства была бы предрешена. Что делать?
Было выдвинуто два решения: 1) отменить выборы и сохранить власть, т.е. произвести государственный переворот против демократии; 2) организовать выборы по-новому, с учетом опыта Европы и США, привлечь на помощь олигархов, которые сами предложили свои услуги. В конечном счете, президент выбрал второй вариант. И победил»[1].
И в этом нет ничего удивительного, поскольку либеральная демократия является лишь формой выражения власти крупного капитала. Отличительной особенностью России является тот факт, что в ней практически нет национальной буржуазии как класса, и в этом смысле Д. Песков почти прав: «в России нет олигархов»[2]. В современной России, сохраняют актуальность и слова, сказанные еще в 1910 г. видным экономистомМ. Туган-Барановским, который подчеркивал, что в западном понимании «у нас не было буржуазии вообще»[3].
Существовавшие различия М. Салтыков-Щедрин передавал, сравнивая отношение к делу российского и немецкого хозяина: «Пусть читатель не думает…, что я считаю прусские порядки совершенными и прусского человека счастливейшим из смертных. Я очень хорошо понимаю, что среди этих отлично возделанных полей речь идет совсем не о распределении богатств, а исключительно о накоплении их…». Что же касается России, то «я убежден, что если бы (купцу) Колупаеву даже во сне приснилось распределение, то он скорее сам на себя донес бы исправнику, нежели допустил бы подобную пропаганду на практике. Стало быть, никакого «распределения богатств» у нас нет, да, сверх того, нет и накопления богатств. А есть простое и наглое расхищение»[4]. «Нечего нам у немцев заимствоваться, - саркастически замечал Салтыков-Щедрин, - покуда-де они над «накоплением» корпят, мы, того гляди, и политическую-то экономию совсем упраздним. Так и упразднили...»[5].
По признаку реального политического веса российские политические силы можно разделить на две группы «оффшорного капитала» и «новой аристократии». В условиях либеральной демократии и отсутствия национальной буржуазии, как класса, в случае очередных демократических выборов наиболее реальным претендентом на власть станет именно группа «оффшорного капитала», которая вновь, как и в 1996 г. просто купит себе, т.е. России, нового президента.
Наглядное представление о последствиях такой сделки дает современная Украина. К этому можно лишь добавить, что, ввиду гораздо более сложных географических, климатических и политических условий, Россию ожидали бы гораздо более кровавые и катастрофичные потрясения. От этой участи ее в 1998-2000 гг. спасли только рост цен на нефть и приход к власти действительно сильного президента.
С этого времени началось формирование «новой аристократии», воспроизводящей ту модель полуфеодального развития, которая виделась в идеалистических представлениях России 1913 г. Тогда эта идиллия не осуществилась, в том числе, и в виду банального вырождения правящего класса: если первое поколение входит в число аристократии еще в какой то мере благодаря своим заслугам, то последующие всë в большей степени озабочены не столько службой, сколько тем, чтобы сохранить свое привилегированное положение...
«Большинство дворянства, в смысле государственном, - указывал на этот факт в начале ХХ в. С. Витте, - представляет собой кучку дегенератов, которые кроме своих личных интересов и удовлетворения своих похотей ничего не признают, а потому и направляют все свои усилия относительно получения тех или других милостей за счет народных денег, взыскиваемых с обедневшего русского народа для государственного блага…»[6].
Ситуация отягощается надвигающимся экономическим кризисом и возрастанием внешних угроз, что для выживания страны требует мобилизации власти и общества, т.е. усиления централизованной власти, что как раз и создает спрос на аристократию. «Все аристократии, - отмечал эту закономерность американский посол в Лондоне времен Первой мировой У. Пэйдж, - выросли в основном из войн»[7]. И эта аристократия за сохранение верности потребует все больших привилегий, а набрав силу, она станет брать их сама...
Показательным примером, в данном случае, является крепостное право, при котором формально владельческие крестьяне сохраняли свои гражданские права, закон нигде не устанавливал их личную крепостную зависимость[8]. Крепостное право, которое первоначально было только крепостью к земле (Servage), превратилось в крепость личности, иначе говоря, в рабство (Esclavage), только, пояснял М. Сперанский, благодаря злоупотреблению правящих сословий[9]. «Пользуясь недомолвками закона… и вопреки закону, смотревшему на крестьян, как на государственных податных плательщиков» крепостное право, подтверждал В. Ключевский, «из дворянского землевладения… превратилось в душевладение»[10].
В настоящее время Россия становится перед выбором Сциллы «оффшорной буржуазии» и Харибдой «новой аристократии». И в России практически не существует какой-либо третьей, хоть сколь более или менее организованной политической силы, способной как-то скомпенсировать негативное развитие событий. Проблема отягощается тем, что существующие сколь-либо значащие оппозиционные политические силы не только не обладают реальными возможностями для вмешательства в эту борьбу, но и какими-либо конструктивными созидательными идеями.
[1] Ясин Е. Г. Развитие постсоветской экономики: из прошлого в будущее [Текст] : докл. к XVIII Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 11–14 апр. 2017 г. / Е. Г. Ясин ; Нац. исслед. ун-т ≪Высшая школа экономики≫. — М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. — 23, [1] с. — 500 экз., с. 9.
[2] Песков заявил, что олигархов в России не существует. ТАСС. 10.06. 2020.
[3] Туган-Барановский М.И. Интеллигенция и социализм. ( Анти-Вехи…, с. 216.)
[4] Салтыков-Щедрин М. Е. За рубежом… с. 45-46.
[5] Салтыков-Щедрин М. Е. За рубежом… с. 47.
[6] Витте С.Ю…, т. 1, с. 719.
[7] Page W…, v. II, p. 87. (To Arthur W. Page.American Embassy, London, July 25, 1915.)
[8] См. подробнее: Blum J. Lord and Peasant in Russia…, p. 422, 468.
[9] Цит. По: Туган-Барановский М.И…, с. 609.
[10] Ключесвский В.О… Лекция LXXX, с. 1080.
Комментарии (9)